Он явно намеревался уходить… именно намеревался – таких личностей, как он даже смерть не может застать врасплох… намеревался и готовился…. Или готовил нас… меня… уход таких как он, испытание для окружения, не для них самих.

«Джонатан собрал всю свою смелость в лапку и подошел к старейшине» - вспомнились слова Баха. Вспомнились и невольно улыбнулся – времена когда требовалось собирать всю свою смелость в кулак, что бы подойти к нему, безвозвратно прошли. И все же он был для меня чем то большим, чем просто наставник, сен-сей…

В отличие от него, у меня еще были мирские дела, «деньги, власть, положение - суета сует и вечное томление духа» - так он это называл. Но в советах не отказывал.

- Сен-сей, правда ли что за зло надо платить добром? - Глаза закрылись – созерцанию помешали, к тому же он любил говорить с закрытыми глазами, постигая собеседника внутренним взором.

- Добром надо платить за добро, а за зло по справедливости.

- Но все твое учение говорит об обратном – возразил я.

- Учение для учеников, для тех кто следует и принимает его. Ты никогда не был моим учеником, ты просто приходил и брал, что тебе было нужно от учения. А я щедро давал, давал намного больше, чем остальным, надеясь что такое количество изменит или хотя бы сломает тебя. Но учение не изменило тебя, ты его поменял под себя. Быть твоим учителем было испытанием для меня, думаю я не смог с честью его пройти.

Глаза открылись, я заглянул в 2 больших, сверкающих колодца. Люди с такими глазами не умеют проваливать испытания.

- До завтра, сен-сей! – я встал и пошел назад.

- Прощай! – ответил он.

До меня донеслась шорох ветра и показалось, что он шепчет голосом наставника: «если хоть раз, ты сможешь отплатить добром за зло, значит учение все же живет в тебе.» Я обернулся. Мастер созерцал закат. Вдруг показалось, что и закат созерцает мастера. Закат созерцает закат мастера – иногда и тавтологий умеют быть красивыми…

Закат или все же восход?

Больше я его не видел…